Предлагаем вашему вниманию воспоминания о великом русском композиторе Сергее Васильевиче Рахманинове (+1943 г.) .
Воспоминания о С. Рахманинове : Московская духовная академия. Предлагаем вашему вниманию воспоминания о великом русском композиторе Сергее Васильевиче Рахманинове (+1. РПЦ в Америке Андреем (Эндрю) Папковым со слов своего крестного отца - священника Андрея Ростовцева, племянника великого композитора.
Книга: Воспоминания о Рахманинове Составитель, ред., примеч. Финский Танец Полкис Ноты далее. Апетян Издание 2-е, доп. Издательство: Москва .
В заголовке статьи карандашный портрет С. Рахманинова, выполненный протоиереем Андреем Ростовцевым. Воспоминания о С. Рахманинове - по Андрею Ростовцеву. Мой крестный отец, Андрей Александрович Ростовцев (или как он сам писал Ростовц. Ов), был сыном полковника Александра Ивановича Ростовцева, погибшего под Мукденом в 1.
Дед или прадед его был генерал адъютант Яков Иванович Ростовцев, вошедший в историю как ближайший сотрудник Императора Александра II по осуществлению реформы освобождения крестьян от крепостной зависимости. Матерью Андрея Александровича была одна из известных сестер Скалон, а именно Людмила Дмитриевна, дочь генерала- от- кавалерии Дмитрия Антоновича Скалона, и близкая родственница и друг С. Рахманинова. О дружбе сестер Скалон и Сатиных с Рахманиновым существует немало свидетельств в соответствующей литературе, и их можно найти в музыкальном отделе любой приличной библиотеки, а также, нынче, и в интернете. Андрей Александрович окончил Питерскую Академию Художеств, до войны работал художником, в 1. Там он познакомился с моим отцом, также художником, и всю оставшуюся жизнь (до середины 1. Так, я стал его крестником.
Общались мы с ним очень часто, так как живя в Нью- Йорке, он каждое воскресенье приезжал в нашу церковь в Наяке (примерно час езды на автобусе), где настоятельствовал протоиерей Серафим Слободской, также входивший в число художников- друзей из плена, или, как они шутили был «Арамисом» из этого сочетания «Трех Мушкетеров». Туда обычно также съезжались Скалоны, Сатины и Ростовцевы, где проводили время в летнем отдыхе. Самые ранние воспоминания моего крестного о Рахманинове восходили именно к этому периоду. Достойно внимания, как эти детские впечатления освещают творческий процесс Сергея Васильевича. В Ивановке этот сад представлял собою довольно обширный парк. Гуляя по саду Сергей Васильевич мысленно сочинял музыку, и в это время было запрещено к нему подходить и чем- либо отвлекать.
После прогулки дядя Сережа являлся к обеду, после которого садился за свой письменный стол и уже на бумаге излагал те музыкальные идеи, которыми бывал озарен в утренние часы». Между прочим, четкость музыкальной мысли отображена и в рукописях Рахманинова; если кому- либо из Вас приходилось любоваться манускриптами его произведений, то, несомненно, главное, что запомнилось, это отсутствие каких- либо помарок и корректур, а также четкий, почти «типографский» графический почерк композитора.
Тема палеографического анализа рукописей Рахманинова достаточно серьезная, и уже служила предметом докторских диссертаций. Из истории музыки известно, что и другие композиторы творили «такожде». Моцарт, к примеру, также сочинял музыку не за столом или клавиатурой, а во время путешествий в карете, дабы время езды не пропадало даром. И в его сочинениях, в оригиналах также отсутствуют помарки и корректуры. Проведя таким образом лето, Сергей Васильевич возвращался в Санкт- Петербург, где в очередной концертный сезон представлял публике плоды своих летних трудов. Об одном таком концерте повествует крестный: «На один из таких концертов, состоявшихся в Народном доме Императора Николая II меня повела мать. Во время антракта, она провела меня за кулисы поздороваться с дядей Сережей.
Во время разговора с матерью он посадил меня на колени. В это время его жена отстегнула воротник его рубашки, совершенно мокрый от пота, тут же его выжала, и пристегнула другой, свежий, на второе отделение».
Вспоминая жизнь в Ивановке Андрей Александрович упоминал и автомобиль купленный Рахманиновым, на котором он очень любил ездить, и кстати, очень, и даже черезчур быстро. С Рахманиновым был связан и эпизод хождения по магазинам Санкт- Петербурга в поисках рояля. Далее повествует крестный: «Когда пришла пора обучать меня игре на фортепиано, мать моя не доверяла себе в вопросе выбора подходящего для этого инструмента. Поэтому, она попросила дядю Сережу помочь ей выбрать рояль по своему усмотрению. Перебывав в ряде магазинов и перепробовав немало инструментов, дядя Сережа остановил свой выбор на Бэхштайне, на котором я и начал обучаться игре у одного симпатичнейшего еврейчика, ученика Сен Санса». О характере Рахманинова Андрей Александрович говорил, что у многих сложилось ложное представление, что Сергей Васильевич был суровым и нелюдимым человеком. Это впечатление создавалось благодаря его природной застенчивости в присутствии незнакомых лиц.
В своей же компании Сергей Васильевич был душой общества и очень жизнерадостным. Кстати, его жена способствовала созданию и поддержанию «постного» как теперь говорят имиджа. Известно, что Рахманинов в дружеской компании не брезговал играть и джаз, что было зафиксировано и в звукозаписях того времени.
К сожалению, эти бесценные записи фортепианных джазовых импровизаций безвозвратно пропали, так как его супруга возомнила, что эти записи не достойны серьезного музыканта и «оберегая» репутацию Сергея Васильевича, «властию ей данною» уничтожила это сокровище. Для моего крестного, «дядя Сережа» естественно, находился на высочайшем пьедестале и изъянов в нем не могло быть никаких. Короче - «этого быть не может, потому что этого не может быть!» Поэтому, когда я спросил дядю Андрея о предполагаемом романе Сергея Васильевича с Ниной Кошец, которой он посвятил некоторые свои произведения, и о котором бытуют достаточно навязчивые слухи, он поддержал семейную честь, и сказал что все это глупости, и что «дядя Сережа был примерным семьянином».
Сейчас сказать, конечно, трудно, однако, думаю, что Нина Кошец его джазовые записи не уничтожила бы.. На титульной фотографии - карандашный портрет С. Рахманинова в последние годы жизни, выполненный Андреем Ростовцевым. О роялях фирмы Бэхштайн, или история одной подлости. До второй мировой войны рояли этой фирмы несомненно были лучшими в мире, и следовательно вне конкуренции.
Важнейшим фактором в продукции этих роялей было особое дерево употребляемое в их конструкции, которое тщательно подбиралось и хранилось в особых складах, где оно находилось в определенных климатических условиях (сухости и влаги) и доводилось до состояния, которое давало бы оптимальное звучание инструмента. Все запасники Бехштайна находились в Германии. Во время войны известная фирма Стайнвея пытавшаяся конкурировать с Бехштайном сделала «особый заказ» военно воздушным силам союзников, указав им местоположение складов Бехштайна, с просьбой их немилосердно разбомбить, что англичане и американцы и сделали.
Поэтому сегодня на всех лучших сценах мира мы видим рояли не Бехштайна, а Стайнвея. Рахманинова фирмы «Эсти». Подобные фисгармонии этой же фирмы были приобретены в свое время Франсом Листом, а также другими известными композиторами.
Предлагаем вам размышления о. Андрея Папкова об этом предмете.
О фисгармониях вообще. Время процветания этого своеобразного инструмента относится ко второй половине ХIХ и началу ХХ веков. Начиная «с конца» скажем, что его вымирание и переход в разряд «допототпных» инструментов совпал и был вызван появлением электрических органов после Первой Мировой Войны.
Уместно упомянуть о самом процессе звукоизвлечения из этого инструмента. Как известно, при игре на любом инструменте, чтобы был звук, требуется наличие трех факторов: 1.
Высота звука каждого свисточка зависит от размера/длинны означенного язычка.